Когда-то Екатерина хотела быть актрисой, но в свое время эту мечту пришлось отложить. Зато сейчас у огненно рыжеволосой красавицы столько ролей, что голова идет кругом. Екатерина обладает уникальным голосом, играет более чем на пяти музыкальных инструментах, пишет стихи и музыку, шьет и реконструирует средневековые костюмы. Она может сделать точную копию переплета книги XIII века или написать кельтским шрифтом VI века так, что не отличите от оригинала. Кроме всего этого, Екатерина успевает быть женой и мамой для своих двоих детей.
«Часто говорят, что я играю фолк, но это не совсем фолк. Это скорее арт-рок, где и авторские тексты, и авторская музыка. Мне нравится определение «фэнтези-рок», которое мы с моим ансамблем придумали, чтобы очертить то, что у нас получается », — так певица определяет направление, в котором работает. К 2013 года она выступала с акустическим группам Alta Mente. Сейчас ее группа имеет в составе названия ее собственное имя: «Kaciaryna Vadanosava & Fantasy Orchestra».
В ансамбле певицы музыканты играют на ударной установке, бас-гитаре, электрогитарах, электраскрипках и цимбалах. Сама Екатерина пишет тексты, музыку, поет и играет на духовых инструментах. В ноябре 2016 года Водоносова презентовала свой первый сольный альбом — «мифотворчество», куда вошло 11 песен. Кстати, дебютный поэтический сборник Екатерины, который вышел в 2015 году, имеет такое же название.
Кате было четыре, когда она потеряла отца. Почти все воспоминания Екатерины с раннего детства связаны именно с ним и с музыкой. Днем Эдуард работал в Академии наук, а по вечерам ходил на репетиции группы «Скворцы», где играл на бас-гитаре. «Верасы», «Сябры», «Песняры», «Созвездие», «Скворцы», — все музыканты тогда знали друг друга и были где-то рядом. Кстати, именно в этой группе начинал свою деятельность Александр Солодуха.
«Отец был радиофизик, математик, один из первых программистов в нашей стране, занимался в 1980-е годы тем, чем модно заниматься сейчас, — вспоминает Екатерина. — Помню, как он сидел и что-то подбирал на гитаре, как приходили бородатые дядьки, садились вокруг проигрывателя и снимали партии тех же Deep Purple ».
Мать певицы, — Нелли, по образованию актриса и режиссер массовых мероприятий. Однако в трудные для семьи времена, которые совпали с непростым временем для всей страны (это был 1991 год), ей пришлось забыть о мечтаниях. Надо было накормить и одеть двоих детей: маленькую еще Катю и старше ее на 13 лет Кирилла.
«Я не могу осознать, что ей пришлось пройти, чтобы мы сейчас не пили водку под забором, — говорит Екатерина. — Моя мама — очень красивая женщина, когда-то даже сам Нил Гилевич приглашал ее в ресторан, ее звали работать в Дом моделей, с ее писали картины … И вот я помню, как она, абсолютно интеллигентная женщина, и в то время, в свои 40 лет, была очень красивая, образованная, вынуждена была мыть туалеты в школе. А я тем временем сидела в коридоре на подоконнике и делала уроки. Я помню голодные времена, когда у нас дома были только картошка и масло, а мама сидела и плакала над этой картошкой. Это были черные моменты, но мы их пережили благодаря маме и брату, который в свои 17-18 лет был вынужден и учиться, и устроиться сразу на несколько работ. Сам освоил программирование, теперь уважаемый человек ».
Екатерина не жалеет себя, говорит, что, если бы жила как все нормальные люди, ничего стоящего из нее не получилось бы. Это научило ее преодолевать трудности, не дожидаясь никакой помощи.
«У меня не было родственников, которые могли бы меня устроить. Не было папы, который бы мог заступиться, когда меня били мальчики за вьющиеся волосы или полные губы.
У меня никогда не было никакого блата. В свое время мне было очень обидно, что вот так все случилось. Казалось, если бы жил мой отец, он бы помог мне и у меня была бы совсем другая жизнь », — признается она. О школьных годах Екатерина говорить не любит.
«Я ненавидела школу с пятого до девятого класса, — не скрывает чувств наша героиня. — Я училась в школе с музыкальным уклоном, там было очень много девочек. Обычно в таких сообществах девочки дружат не с кем-то, а против кого-то. Когда я выходила из своих многочисленных и долгосрочных болезней, со мной почти никто не поддерживал отношений, я часто была одна. Вдобавок, когда все, например, слушали «Руки вверх» и «Крошка имею», я слушала The Doors, Led Zeppellin или своих самых любимых The Beatles.».
После музыкальной школы, где Екатерина занималась музыкальным обучением еще девять лет. Но тогда и не думала связывать жизнь с музыкой. Это была рутина, которая не приносила особой радости. Уже потом, когда Екатерина пошла в университет, у нее появилась жажда игры и к созданию музыки.
«В подростковом возрасте я хотела быть либо актрисой, либо археологом. Когда мне стукнуло 16, я, вдохновленная, пошла на актерский факультет и провалила вступительные экзамены — в кулуарах ходили слухи, что у девушек нет шансов, возьмут только ребят. Так и случилось: из 20 набранных человек девушек было только четверо. В те времена еще не было тестирований, а поступать можно было в две волны за одно лето, поэтому у меня возник вопрос, что делать дальше: идти в музпед либо на истфак в педагогический университет.
Я решила, что на истфака будет веселее, и пошла туда осуществлять свою вторую мечту — быть археологом. Правда, оказалось, что педагогический университет не готовит археологов, поэтому я успешно получила красный диплом по специальности «История и религиоведение» », — констатирует героиня. Стихи наша героиня начала писать раньше, чем музыку, еще в младшей школе.
«Одна из самых любимых игр у меня с родителями была игра в рифму, чем сейчас я пытаюсь заниматься со своими детьми. Один говорит слово, а другой должен подобрать к нему рифму. К тому же, я в три года научилась читать, стихотворные произведения особенно завораживали меня, потому писать стихи было вполне естественно, — рассказывает певица.
— Писала о любви и о Беларуси — о чем еще пишут в 7-8 лет? … Когда я пошла в школу, было время белорусизации, 1991—1992 годы, все обучение шло по-белорусски. У меня была прекрасная первая учительница, которая культивировала любовь к Родине. Потом белорусский язык был тем предметом, на котором мне ничего не надо было делать, я на нем буквально отдыхала. Помню, как в университете я спасала своими стихами всю группу — если никто не был подготовлен к семинару, все начинали хором просить преподавателя: «А пусть Водоносова нам свои стихи почитает!»
И преподаватель часто соглашался, а я с радостью выворачивала одногруппникам свою душу, хотя на самом деле все, кому я читала, просто хотели немного отдохнуть и ничего не делать на занятиях. Язык мне нравилось, я никогда не воспринимала ее как нечто колхозное. Может быть, потому что у меня нет ни одного деревенского родственника, и я слышала белорусский язык только как литературный ».
Шить и вышивать Екатерина начала очень рано. Года в три ей давали иглу, нить, и она вышивала. Катя была очень тихим ребенком, ее не интересовали игры на улице. Ей хотелось посидеть дома, почитать книжку, порисовать, повышивать и удовлетворить жажду креатива, которая была у нее всегда.
«В начале это были страшные балахоны. До сих пор однокурсники вспоминают мои яростные предметы гардероба, в которых я ходила на первых курсах. Это было непонятно что, непонятно из чего. Денег не было, а очень хотелось, поэтому ткань чаще всего была та, которую мне отдавали, потому что она никому не была нужна. Да мне это дало базу. Специального образования не имею, я самоучка, но того, что я делаю, мне, в принципе, достаточно. Кстати, сейчас, например, я делаю очередной комплект костюмов для всей моей группы », — говорит Екатерина.
Она с детства наблюдала, как колдовала ее мать над новыми нарядами. Как из ничего делала шикарные вещи.
«Когда я была маленькая, мы были очень бедны, но никто этому не верил, потому что моя мама умудрялась делать то, что под силу далеко не каждому человеку», — рассказывает наша героиня. — Она брала старый халат и создавала мне из него нарядное платье. Хотя также самоучка. Помню, как мы кроили: укладывались на ткань и обводили друг друга. Я вообще считаю, что материальная ограниченность — это классный толчок для самосовершенствования ».
Екатерина о книгах, которые наиболее повлияли: «Самый любимый произведение -« Властелин Колец ». Есть, конечно, и другие. Например, «Мастер и Маргарита». Я впервые прочла эту книгу в 10 лет, и она меня тогда так «накрыла», что я несколько дней не могла спать, есть, жить. Настолько это было созвучно с моим мировосприятием! Также «Трудно быть Богом» и «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких, «Дорога уходит вдаль» Александры Бруштэйн ».
Екатерина говорит, что «простые», «человеческие» вещи шить не умеет. Большая часть того, что она сшила, — концертные костюмы. У нее много реконструированных платьев на XIII-XVI века. Эстетика средневековых украшений, одежды, — все это ей очень близко. Может быть, поэтому ее и захватила идея взяться за изучение и создание исторических переплетов для книг, старинных каллиграфических традиций.
«Мысль, что я могу этим заниматься, мне привил муж. Он ужасно продвинутый в плане канцелярских товаров, заказывает себе из-за границы разные блокноты и может с ними носиться как с писаной торбой, — рассказывает Екатерина. — Однажды он попросил меня сделать ему блокнот. Я сделала. Он сказал, что хорошо получилось, и предложил делать это и дальше.
Первое время это были какие-то простые вещи, а потом я уже поняла, что историческое образование позволяет мне делать что-то намного более четко очерченное. Теперь я могу очень долго рассказывать о том, как делали переплеты в XIV веке и как делали в XVI, как делать можно, а как — нельзя. Каллиграфия сюда тоже хорошо вписалась, хотя мой обычный почерк плохой. У меня хорошо получается кельтский шрифт, готический, более-менее ренессанс, а вот дальше уже извилиной ».
О любимой музыке: «С самого детства каждый день у меня дома звучали The Beatles, все песни которых я знаю наизусть, Led Zeppelin, Deep Purple, Pink Floyd, The Doors, Black Sabbath. Короче, старый классический рок примерно до конца 1970-х. Недавно иду по улице в наушниках, а у меня пальто с кружевом в розовые и голубые цветочки. И какой-то парень ко мне подходит: «Можно с вами познакомиться?». «Пожалуйста, знакомьтесь!» (Не буду же я сразу разочаровывать мальчика заявлением, что у меня семья и дети). «А что вы слушаете?». «Black Sabbath». «О чем??» ».
Совсем по-другому Екатерина смотрит на собственные фотосессии. Здесь ей не платят деньги, но она может сама управлять процессом, что для нее намного дороже.
«Сшили себе новое платье, например, реконструкцию XIV века, звоню одному из знакомых фотографов и говорю: давай устроим фото сессию. И человек знает, что мне не нужно будет ставить руки или наклон головы, говорить, какое сделать лицо, потому что я хорошо осознаю, как с собой работать. Часто приглашают к сотрудничеству и совсем незнакомые мне фотографы, к которым попадает мое портфолио. Вот такие некоммерческие фото сессии не только удовлетворяют собственное эго, но и дают мне возможность переживать ту жизнь, которую я сама себе придумываю, — признается Екатерина. — В повседневности часто не хватает эпичности, романтики, героики, волшебства, и жажду их я насыщаю перед камерой или на сцене ».